Кто произносит молитву, тот хочет что-то привести в движение. Рассказывая в молитве Богу о какой-то заботе, мы пытаемся, образно говоря, привести в движение сердце Бога, чтобы Он принял нашу проблему. Выражая заступническую просьбу, мы хотим подвигнуть Бога на то, чтобы Он принял нашего ближнего.
Моля о Втором пришествии Христа, мы хотим тем самым привести что-то в движение, чтобы наконец достичь цели веры. Однако вопрос в том, а движется ли при этом что-то в нас? Связана ли наша молитва с душевным движением?
Спросим иначе: Можем ли мы тронуть Бога в молитве, которая в нас самих не вызывает никакого духовного волнения? Пожалуй, едва ли.
Даже если мы молимся каждый день и снова и снова испрашиваем одного и того же: молитва должна быть душевной работой, а она не возможна без внутреннего движения.
Импульс из богослужения Первоапостола
